В «Сириусе» побывал космонавт-испытатель, ученый (кандидат биологических наук), глава Российского движения школьников Сергей Рязанский. Он ответил на вопросы ребят, рассказал, трудно ли восстанавливаться после полугода жизни в невесомости, слышат ли космонавты звуки «извне» и как полеты сказываются на их внутреннем мире.
От коллег-космонавтов Сергея Рязанского отличает необычная жизненная траектория: большинство приходит в космонавтику из авиации или техники, а он — из науки. Учеба на биофаке МГУ привела его к исследованиям в области авиационной и космической медицины, а они — к участию в подготовке отряда космонавтов. Такой путь он считает большой удачей: «Две самые лучшие вещи, которые есть у нас в мире: биология и космос — у меня объединились. Это здорово».
Со статусом космонавта-ученого связаны и впечатления от первого полета и первого выхода в открытый космос: «Первым впечатлением было волнение. Волнение, чтобы правильно сделать свою работу. Не волнение за свою жизнь. Я стал первым ученым, который стал борт-инженером. Люди в меня поверили, и мне было очень важно не подвести их».
Отвечая на вопрос о том, какие внутренние изменения произошли в нем после полетов, он рассказал о встрече с женщиной, дедушка которой поучаствовал в строительстве лунохода — прикрутил одно из колес. «Видно, что человек всю жизнь с тех пор гордится тем, что он причастен к чему-то великому — первому проекту отправки лунохода на Луну. Очень важно в жизни быть причастным к чему-то хорошему, интересному, великому».
Меняет космос и мировоззрение, представление о своих возможностях, ограничениях и границах в целом. «Мы воспринимаем нашу Землю как глобус: синенькая страна, зелененькая страна, розовенькая страна и стрелочка — Люксембург. Когда ты смотришь сверху, ты понимаешь, что границ нет. Все границы, которые есть на Земле, мы сами себе придумали».
Еще несколько вопросов касались восстановления после полетов: каково это — спасаться из тайги или пустыни, если после невесомости трудно двигаться, что восстанавливается быстрее, а что дольше? Трудностей космонавт не боится: «Часто случаются ситуации в нашей жизни, когда некомфортно, больно, но понимаешь, что может быть гораздо хуже, может быть опасность для твоей жизни. Живой? Уже хорошо, уже спасибо!». Довольно быстро восстанавливается вестибулярная система, дольше всего — мышцы спины, которые на Земле испытывают постоянную нагрузку. Тренировок требуют и скелетные мышцы, и гладкая мускулатура, сосуды.
Еще один вопрос ребята задали про звуки, которые якобы слышат многие космонавты в первом полете. Здесь ответ был простой: «Тех, кто слышит какие-то странные звуки, не берут в космонавты». Истории бывают разные, но все они находят разумное объяснение.
Напоследок космонавт рассказал, что иногда остается за кадром съемок на МКС. «Я сильно переживал, что должен быть хорошим борт-инженером, и на видео я сосредоточен, что-то пишу. Но никто не видел, что ночью на станции, когда все-все спали, из стороны в сторону летал какой-то человек с воплем “У меня все получилось! Я тут!“. Это был я».
